«Второй Чадаев, мой Евгений»… премьера оперы Хабаровского музтеатра

Еще в марте на сцене ОДОРА состоялась премьера оперы «Евгений Онегин. Лирические сцены» (12+). Чтобы достигнуть зрителя, ей пришлось пережить лишения — но они сполна восполнились овациями зрителей.

Произошедшая трагедия с Хабаровским музыкальным театром, казалось бы, поставила точку в постановке музыкальной фантазии «Сны Пушкина» (6+), которая должна была состояться в октябре 2024 года. Именно в первом акте планировалась опера «Евгений Онегин» (12+), а во втором — балет «Метель» (12+). Тем не менее, когда в декабре состоялась премьера балета, было решено поставить и концертную версию оперы.

— Когда мы написали слово «концертное исполнение», мы осознанно понимали, что увидим оркестр на сцене. В жанре оперы, да и в концертном исполнении, так не заведено — обычно выходит артист, встает к пюпитру и по нотам в своем платье или во фраке исполняет партию. А у нас получилось не совсем так — «Евгений Онегин» будет восприниматься скорее как спектакль, — рассказал Никита Туранов, художественный руководитель ХМТ. — Поэтому это вызов для вокальной и хоровой труппы, для артистов оркестра.

Но вызовом «Евгений Онегин» стал и по другой причине. В последний раз премьера оперы в стенах театра состоялась в 2016 году. Тогда ставили «Паяцев» (12+) итальянца Руджеро Леонкавалло, а сейчас решили представить оперу Петра Чайковского по пушкинскому роману в стихах. На вопрос о том, как у режиссёра получилось совместить собственную интерпретацию с уже существующим произведением, было сказано следующее:

— Чайковский остаётся Чайковским, он будет слышен всегда и везде, его не убрать. Режиссерские придумки, если они ничтожны по отношению к ритмике, драматургии, либретто и сюжету, не выстоят против композитора. Поэтому с Чайковским нужно только дружить — понимать мотивы музыкальные и события музыкальные в опере. Надо прислушиваться к автору, иначе это будет два спектакля: у тебя звучит музыка Чайковского, а на сцене происходит что-то несуразное, — поделился Фёдор Шалагин, режиссёр-постановщик оперы.

И всё же, «Евгений Онегин» разбился надвое — оперу представят в двух составах. По словам режиссёра, получились разные спектакли: Онегин в исполнении Захара Куца отличается от Евгения Валентина Кравчука. То же можно сказать и про остальных актёров. Но Фёдор Шалагин считает, что без конкуренции не обойтись — ведь без неё театр не был бы им. Иначе размышляет Никита Туранов:

— Изначально, когда выпускается спектакль, особенно если это опера, есть два состава, потому что все мы живые люди. Голосовой аппарат может подвести, поэтому у каждого исполнителя в опере есть подстраховка, другой такой же равноценный состав. Не люблю говорить: первый, второй состав. Мы никого не выделяем.

Заметим, что на премьере выступил Захар Куц, приглашённый солист Центра оперного пения Галины Вишневской. Его баритон услышали в театре ГИТИС — и решили предложить исполнителю спеть партию Онегина. Не прогадали. Как оказалось, на выпуске 2001 года в музыкальном колледже имени Н.А. Римского-Корсакова он исполнил арию Евгения. Захар шутит — учил её 24 года...

Для Рипсиме Сехлеян, исполнительницы роли Татьяны Лариной, выступление тоже не стало дебютным. В дуэте с Захаром Куцем она пела в Улан-Удэ полный вариант оперы, а не сокращённый, как в Хабаровске. Тем не менее, репетировали усердно, хотя и не без трудностей. Из-за того, что у ХМТ нет собственного здания, пришлось повторять материал на площадке Совкино. И, конечно, самостоятельно. Но результат, по мнению Дмитрия Злобина — Владимира Ленского, стоил вложенного времени:

— Я очень рад, что опера позволяет части труппы, у которой оперная подготовка, раскрыть себя по-иному, нежели в другом репертуаре. По-настоящему показать голос, его мощь, полётность, дыхание, краски. Каждый участник, у которого была центральная оперная партия, очень ювелирно её оттачивал, тренировался, как выразить эмоцию в этой музыке, как нюансировку найти.

Но трудности были не только с репетициями. Из-за отсутствия оркестровой ямы музыканты располагались позади исполнителей. А значит, актёры не могли ориентироваться по дирижёру, когда следует петь свою партию.

— Это очень, очень волнительно. У нас это впервые, чтобы опера исполнялась именно так — когда оркестр позади, мы дирижёра не видим и только чувствуем друг друга. Если обычно мы смотрим на дирижёра и видим взмах руки, то тут я чувствовала только его дыхание, — рассказала Рипсиме Сехлеян.

Менее эмоционально на «нововведения» отреагировал Захар Куц. Промелькнуло в нём что-то неуловимое, онегинское. Пожалуй, как и во всех остальных понемногу от отыгранных персонажей:

— Мы каждый день занимаемся ежедневно. Этот материал дает возможность нам поднять планку и попытаться ее достичь. Сегодняшний спектакль показал, что это нужный опыт, что опера — тот жанр, который дает людям возможность подумать о смысле. Тем более, стихи Пушкина, потрясающий материал Чайковского. Это наша классика. Она должна идти, должна служить людям. Почитайте! Это как Библия, как какие-то постулаты человеческие...

Выяснилось, что для воплощения такого материала потребовалось порядка 80 человек, считая оркестр и труппу. Поэтому вывезти оперу на краевой уровень, из-за проблем с размещением, будет непросто. Но Фёдор Шалагин, режиссёр оперы, на достигнутом останавливаться не собирается. Его цель — «захватывать умы людей, которые раньше в театр не ходили». И раз балет «Метель» (12+) показали на сцене Сахалинской филармонии, а через месяц представят в Биробиджанской областной филармонии, то ничего невозможного нет. Но дальнейшую судьбу оперы, несмотря на амбиции режиссёра, решат зрители. Тогда и станет понятно — быть Пушкину или не быть.