Исторические открытия художественного музея Хабаровска

По залам Дальневосточного художественного музея я проходила не один раз. Да, я рассматривала картины, но никогда не задумывалась о том, что скрывают подчас изображённые герои. Просто какие-то произведения мне нравились больше, какие-то меньше. Но рассказ и.о. генерального директора ДВХМ Андрея Киселёва всего о нескольких художественных шедеврах перевернул все мои представления и помог взглянуть и на картины, и на сам музей совершенно по-другому.

Это была не просто экскурсия. Андрей Геннадьевич рассказывал о совместной работе с лектором-экскурсоводом Сергеем Романовым — изучении мельчайших деталей той или иной картины, которые дают толчок на переосмысление не только написанного изображения, но и исторических фактов, отражённых на полотне. Они исследовали около 30% экспозиции, представленной в ДВХМ, и нашли доказательства всех своих изысканий.

— У нас с Сергеем Викторовичем получился такой интересный тандем, — улыбается Киселёв. — Я интуитивно цепляюсь за какую-то прорисованную деталь, которая не вяжется с общим представлением события, отражённого на картине, а Романов по этим деталям восстанавливает историю. В некоторых случаях такая работа даёт очень интересный результат. А старые картины, на которых, казалось бы, ничего нового не увидишь, вдруг раскрывают тебе какие-то совершенно новые нюансы.

«Битва»

Картина неизвестного художника ХVII века «Битва» стала одной из первых, исследованных Сергеем Романовым и Андреем Киселёвым.

На полотне — доскональное изображение битвы у какого-то моста.

— У меня сразу возникла мысль, что такое почти документальное изображение деталей обязательно должно говорит о каком-то конкретном историческом моменте, — рассказывает Андрей Геннадьевич. — С Сергеем Викторовичем подробно рассмотрели неказистый мост, укрепления, вооружение и одежду. И пришли к выводу, что это Тридцатилетняя война. А где в Тридцатилетней войне фигурировал мост? Стали изучать историю, оказалось, была битва у моста Дессау.

Доказательства предложенной версии Сергей Викторович искал несколько дней в различных исторических источниках. И подтвердил — по цвету одежды, опознавательным знакам, вооружению, что на полотне действительно изображено знаменитое сражение между датскими протестантами и имперскими немецкими католическими войсками.

Картина перестала быть безымянной «Битвой» и обрела конкретное историческое название. Сегодня сотрудники ДВХМ претендуют на переатрибуцию произведения — уточнение и подтверждение данных музейного предмета.

А в музее появилась ещё одна интереснейшая лекция, в которой дополнением к картине стали ещё два музейных экспоната — точно такая же кираса, как у сбитого генерала, изображённого на полотне, и клинок.

«Перед свиданием»

Ещё одно интересное исследование подарило полотно немецкого художника ХIХ века Карла фон Стель-Хольштейна «Перед свиданием», сюжет которого отразился в одой из повестей Александра Пушкина.

— Картина написана в 1840 году. Лес, вдали виднеется замок. На переднем плане изображена сидящая в задумчивости юная пастушка, видны козочки, которых она должна пасти. А из леса по направлению к девушке скачет рыцарь на коне. Видимо, спешит к ней на свидание, — рассказывает Андрей. — Для меня в этой работе всегда была какая-то тайна, что-то не давало покоя. Я не мог понять, почему она называется «Перед свиданием». Ведь никто из этих двух людей не обращает друг на друга никакого внимания. Хотя рыцарь в тяжёлых доспехах, и дама не может его не услышать. Да и он уже должен был давно её увидеть. Но вместо этого он почему-то смотрит на замок. И я начал «копать» с того, что детально рассмотрел его латник...

Оказалось, что у него герб бастарда — незаконнорожденного наследника, который не имел права на недвижимое имущество. На голове хундсгугель («собачья морда») — такие шлемы носили странствующие рыцари. Всё говорит о том, что у него нет определённого места жительства. Да и вряд ли человек, полностью одетый в броню, поедет в таком виде на свидание.

А что же пастушка? Фарфоровая кожа, чистые волосы уложены в причёску. Да и платье у неё совсем не пастушье, выглядывают кончики её остроносых ботиночек, сшитых по бургундской моде. Вряд ли они были по карману пастушке, не говоря уже о поясе с золотой вышивкой и кошелёчке, который художник помещает на первый план. И рука с обручальным кольцом (по католической традиции кольцо на левой руке). Согласитесь, как-то не вяжется образ этой девушки с той, которая должна пасти коз.

— Это все фантастически интересные совпадения, — продолжает исследователь. — В итоге мы пришли к выводу, что перед нами старая шотландская мифологема, которая известна в Германии, а в России послужила основой для «Барышни-крестьянки» Пушкина.

Есть несколько вариантов этой мифологемы. В одном из них рассказывается, что молодая знатная дама хотела посмотреть, как живут пастушки, и переоделась, как могла. Странствующий рыцарь увидел бедную пастушку, и, думая, что она подневольная, надругался над ней. Дама снискала справедливость у короля, а король наказал их обоих. Его — за прелюбодеяние. Её — за нарушение закона, в то время знатным дамам было запрещено притворяться простолюдинками даже на карнавалах. Король принудил её приходить в том же виде на то же место, где совершилось злодеяние, чтобы дама получала от рыцаря денежную компенсацию золотыми монетами. Поэтому-то художник и изобразил кошелёк.

Вторая, более комичная, интерпретация этой легенды говорит о хитрой даме, которой хотелось проявить себя. Она обаяла одного странствующего рыцаря, пригласила его к себе в замок, но как только он заехал на мост, закрыла перед ним двери…

Вот так обычная картина немецкого романтика обрела свою историю и даже литературный сюжет.

«Портрет Фердинанда Медичи»

Бывает так, что картина меняет своё название всего лишь по одной детали. Так случилось с «Портретом Фердинанда Медичи» Юстуса Сустерманса.

В начале 20-х годов XVII века Сустерманс приехал во Флоренцию, столицу владений Медичи, герцогов Тосканских. Где и был назначен придворным живописцем, написав немало портретов Медичи: дети, родственники, потомки, дяди, тёти и так далее. В Дальневосточном художественном музее вниманию посетителей представлена его работа «Портрет Фердинанда Медичи». И вновь Киселёва смутила всего лишь одна деталь — маршальский жезл в руках у герцога Тосканского.

— Я перечитал биографию Фердинанда, посмотрел работы самого Сустерманса и других художников той эпохи. Ну не был Фердинанд маршалом! — рассказывает Андрей Геннадьевич. — Тогда я вновь обратился за помощью к Сергею Викторовичу.

Потребовалось пересмотреть немало исторических документов, однако Романову всё же удалось доказать, что на портрете изображён вовсе не Фердинанд, а его младший брат Маттиас — участник Тридцатилетней войны и войны за Кастро. Вот он-то как раз и был фельдмаршалом Имперской армии и имел право на маршальский жезл.

Зачем всё это нужно?

Подобных удивительных открытий и интересных историй в ДВХМ немало. И услышать о них теперь можно не только в музее.

С недавних пор Дальневосточный художественный музей стал постоянным участником всех сезонов «АмурФеста» (0+)и других открытых городских мероприятий. У лекторов-экскурсоводов есть специальные программы, с которыми они выступают на фестивалях и выезжают в различные учебные заведения. Покидают на время свои места и некоторые экспонаты, чтобы предстать перед более широкой публикой.

Вокруг стола Сергея Романова всегда толпится народ — послушать его интереснейшие рассказы о русских богатырях, подержать в руках богатырское оружие и примерить на себя шлем и кольчугу.

Да и в самом музее уже давно нет скучных лекций и «бабушек на контроле». Провести в мир картин вас могут Шорлок Холмс с доктором Ватсаном или дамы и кавалеры в костюмах различных эпох.

— Среди гостей Хабаровска, да и самих хабаровчан почему-то бытует мнение, что у нас в городе всего один большой музей — Гродековский. Я не спорю, музей замечательный. Но ведь есть и другие, о которых вообще мало кто знает, — сетует Андрей Киселёв. — Мы, как один из крупнейших музеев Дальнего Востока, конечно, хотим познакомить людей со своей коллекцией. Здесь дело не в выгоде и не в том, чтобы как-то громко о себе сказать. Жаль тот исследовательский труд, который уходит напрасно.

Художественный музей — это интеллектуальное место, где интеллект передаётся через эмоцию. Где-то это драма, где-то комедия — всё зависит от того, как сам экскурсовод подаёт материал. И мы хотим, чтобы человек не чувствовал себя здесь чужим. Хотим показать, что музей не оторван от людей, что это не «развлечение для сливок общества», а место, куда может прийти любой и поговорить абсолютно обо всём, даже темам, не связанным с живописью.

Конечно, мы параллельно знакомим и с собранием ДВХМ. Например, если мы говорим о любви в культуре, о преломлении романтической темы, мы, конечно, показываем определённого рода работы. Иногда же картины — просто иллюстрация для того, чтобы раскрыть человека и, показывая ему музей, поговорить с ним на его языке. И неважно, взрослый это или ребёнок.

Человек может быть замечательным бухгалтером или отличным хирургом, но при этом не знать живописи. Не знать, чем интересен, например, Шишкин. И мы стараемся его понять и обязательно показать, что музей — не закрытое помещение, а место для всех. И что здесь говорят о чём-то понятном каждому.

Конечно, такая работа возможна только в небольших группах. «АмурФест» в этом плане не очень хорошо помогает, но зато он хорош в информационном отношении. Особенно когда рассказ о нас подкрепляется видеороликами и листовками.

И нам очень хочется на таких мероприятиях заявить о себе и перекинуть мостик с улицы к музею…