«Чеховский вечер» в хабаровском филармоническом театре «Геликон»

Обыкновенно на день рождения Чехова принято ставить «Чайку» (12+), «Дядю Ваню» (12+) или «Три сестры» (12+), реже — рассказы. А уж если говорить о воплощении последнего в формате моноспектакля, в котором все роли исполняет один человек... Звучит невероятно, не правда ли? Но Марине Кунцевич, руководителю театра «Геликон», актрисе и режиссёру постановки «Чеховский вечер» (12+), это удалось — в стенах филармонии, в камерном зале и с минимальным количеством декораций.

Героев «Длинного языка» (12+) и «Розового чулка» (12+) зритель видел перед собой отчётливо. Вот тараторка-жена приехала из Ялты, рассказывает сдержанному мужу о своих приключениях с Сулейманом... и случайно пробалтывается! А вот грозный Иван Сомов отчитывает робкую Лидочку за безграмотность, не стесняясь в выражениях. И неожиданно говорит: «С простенькими лучше и спокойнее живётся… Захочется поболтать об умном, пойду к Наталье Андреевне... или к Марье Францевне».

Эти строки издатель Лейкин при публикации изменит на свой лад и напишет в письме автору рассказа: «Об умном можно поговорить и с мужчинами, окончательно решает он». Но Чехов возразит: «Вы удлинили конец «Розового чулка». Я не прочь получить лишние 8 копеек за лишнюю строчку, но, по моему мнению, «мужчина» в конце не идёт... Речь идёт только о женщинах». И в этой правке Марина Кунцевич видит отличительную черту Антона Павловича — умение смеяться беззлобно.

— Он легко может подтрунивать что над мужчинами, что над женщинами. Это даже не недостатки, а какая-то красивость, нелепость, но его это привлекает, — говорит она.

Рассказ «Нервы» (18+) получился самым тяжёлым с точки зрения исполнения, но именно он стал украшением постановки. Архитектору Ваксину после спиритического сеанса чудятся мертвецы. Как показать на сцене иррациональный, хотя и реальный страх героя? Для этого придумали безмолвного человека в чёрном балахоне: он переводит стрелки старинных часов, насылает огромного жука, который перемещается руками «некто» и подаёт Дмитрию Осиповичу свечу. Словно проявление той сверхъестественной силы в обличье Смерти, что не желает зла. Ваксину страшно наедине с тем, кого он не видит, но чувствует. На мгновение спасение приходит в лице гувернантки-немки и тут же уходит. А заканчивается история по-чеховски — муж заснул на сундуке в комнате гувернантки, в которую утром зашла жена. Её реакцию автор оставляет на усмотрение зрителя.

Другие два рассказа «С женой поссорился» (12+) и «Ёлка» (12+) друг другу противоположны. В первом случае повествование ведётся от лица мужа, а во втором — Судьбы и людей, которым она раздаёт подарки. Вообразите только, ведь по тексту у ёлки стоит двести человек! А на сцене только один актёр, который должен передать и молчащих, и говорящих... Здесь Марина Кунцевич искусно выделяет интонацией, мимикой и жестами каждого, при этом создавая ощущение небольшого балагана.

— Формат моноспектакля — это одна из форм актёрской работы, но довольно трудоёмкая, потому что на сцене ты — один за всех. Рассказчик, чтец, герой многих ролей. А поскольку я являюсь ещё и режиссёром, это вдвойне сложно. У нас синтез жанров: театр слова и музыки. Музыка должна идти вместе со словом, потому что слово — это тоже музыка, — считает Марина Кунцевич.

Для своей постановки режиссёр выбирала рассказы, которые не так известны, но по-чеховски юмористичны.

— Чехову тогда было очень мало лет, когда он их писал. Я выбирала те произведения, которые мне интересны, на свой вкус. Но у Чехова можно что угодно брать. Любой рассказ — это орех кракатук, вы его должны расшифровать, — добавляет актриса. — У нас есть такие режиссёры, которые забывают напрочь про работу автора, потому что ему важен он сам. И начинает куролесить, а ведь пойти за автором — самое сложное. Да, придумывать нужно. Режиссёр — сочинитель. Но важно, чтобы он шёл вместе с автором, а не оставлял его позади.

Свой моноспектакль Марина Кунцевич завершила словами:

— 17 января по старому стилю — день рождения Антона Павловича Чехова. Один из любимых писателей, загадка. Удивляешься: человек прожил всего 44 года и столько оставил по себе добра. Сколько людей вылечил, поставил на ноги и при этом писал. Какие яркие «Пёстрые рассказы» (12+) и грустные какие рассказы. И где он только ни был: и в Николаевске-на-Амуре, и в Де-Кастри, и всё это у него описано в книге «Остров Сахалин» (12+). Здесь, в Хабаровке, он был всего два дня. А сейчас здесь находимся мы. Может, Антон Павлович где-то между нами?