Вика Владимировна, мы вас боимся! 

В обществе сложился стереотип об участковом как о мужчине в возрасте. Капитан полиции Виктория Лавришина ломает эти шаблоны. Молодая, хрупкая и улыбчивая, она уже более 8 лет служит участковым в Центральном районе Хабаровска. В интервью «Хабинфо» она рассказала, почему выбрала эту трудную профессию, как справляется со страхом и что думают о «девочке в погонах» местные жители.

— Виктория Владимировна, почему вы выбрали профессию участкового? Это же не самый очевидный выбор для девушки?

— У меня была мечта — стать сотрудником полиции. Хотя вся семья — железнодорожники, и от меня ждали, что я продолжу династию. Я даже отучилась в железнодорожном институте, но, когда мою должность сократили, села с родителями и сказала: «Давайте попробую». Подала документы в УМВД России по г. Хабаровску, прошла отбор, и мне стали предлагать разные должности: следователь, ПДН, дежурная часть. Но в итоге остановилась на службе участковых. С 2017 года я здесь, и мне безумно интересно.

— А что привлекало именно в полиции?

— Желание помогать людям. Мне всегда было интересно смотреть документальные фильмы про расследования, ловить преступников, работать с ними, проводить беседы. Хотелось, чтобы в нашем мире было спокойнее. Правда, в кино всё выглядит романтично и просто, а в жизни — сложнее. Нужно прилагать гораздо больше усилий, чтобы выявить и установить гражданина, который нарушил закон.

— Люди удивляются, когда видят молодую девушку‑участкового?

— Постоянно! Открывают дверь, а на пороге девушка. Говорят: «Вы такая молодая, хрупкая, а в полиции!» Спрашивают, как я справляюсь. А я отвечаю: каждый выбирает профессию по душе. Сейчас у нас в строю всего двое мужчин‑участковых, остальные — девушки. Это общая тенденция.

— Ваш участок — это целый микрорайон. Сколько человек под вашей опекой?

— Мой участок — это площадь от нашего отдела на улице Панькова до железнодорожного вокзала. Жителей — больше 10 тысяч. Конечно, лично всех знать невозможно, но многие меня знают. Даже те, кого мы называем «клиентами». Идут по центральному рынку и кричат: «Вика Владимировна, здравствуйте!» Я отвечаю: «Здравствуйте! Вы сегодня хорошо себя ведёте?» Они про меня говорят: «Она злая, но справедливая, её надо бояться». Так оно и есть. Я понимаю, что с такими людьми нельзя сюсюкать, нужно вести себя строго, но справедливо, чтобы они тебя уважали.

— Работа участкового — это всегда риск. Был случай, когда было по‑настоящему страшно?

— Один раз было очень страшно. Вызов в квартиру, где постоянно происходят конфликты. Стучу — никто не открывает, а внутри слышу, что что‑то происходит. Открыла дверь — хозяйка вся в крови, в алкогольном опьянении, говорит: «Всё нормально». А там в квартире бывший заключённый, у него, видимо, «белочка» случилась. Он начал кидаться на меня с ножом и вилкой.

Я помню: паника, ты не знаешь, что у пьяного на уме. Он меня не слушал, оскорблял, не воспринимал как сотрудника полиции. Я вызвала подмогу. Коллега приехал за пять минут и помог урегулировать конфликт. Его, конечно, задержали.

— После такого не хочется уволиться?

— Честно, страшно. Особенно когда понимаешь, что у тебя есть ребёнок. У меня дочка, 12 лет. Думаешь: «Мама должна быть всегда рядом». Но мне интересна эта работа. Мне нравится помогать людям, общаться с ними, раскрывать преступления. Было много предложений перейти в более спокойное подразделение, но я остаюсь.

— А что люди чаще всего попадают в поле зрения участкового? Кражи, шумные соседи?

— До 90 % — это семейные конфликты. Алкоголь, делёж имущества. Бывает, люди в разводе 14 лет, а всё не могут поделить дом. Приходишь и объясняешь, как цивилизованно решить вопрос: идти в суд, подавать иск. Иногда чувствуешь себя психологом. Особенно тяжело, когда молодое поколение не уважает родителей, оскорбляет их. Ты говоришь с ними не только как полицейский, но и как человек.

— Самый тяжёлый момент в работе?

— Выезды на смерть. Ты идёшь, оформляешь тело, а потом пропускаешь это через себя. Жалко и умершего, и его родных. Ты думаешь о своих родителях, о том, что жизнь не вечна. Психологически это очень тяжело.

— А как снимаете стресс?

— Как ни странно, стараюсь переключиться на работу. Или просто сесть, выпить чашку зелёного чая, расслабиться.

— Что лежит в сумочке у девушки‑участкового вместо помады и зеркальца?

— Удостоверение, свисток, наручники. И главное — рабочая папка с бланками: протоколы, объяснения, акты. Пистолет и помада с зеркальцем тоже есть.

— Ваша дочь хочет пойти по вашим стопам?

— Говорила, что будет оперативником. А сейчас радуется, когда у меня отпуск, потому что мы наконец‑то проводим время вместе. Работа отнимает много сил. Домой прихожу не в 7 вечера, а часто в 10—11. Выходные уходят на домашние дела и уроки с дочкой.

— Что бы вы сказали тем, кто только приходит в полицию?

— Нужно любить свою работу и отдавать себе отчёт, куда ты идёшь. Это не офис, где можно отработать 8 часов и забыть. Здесь в любой момент может что‑то случиться. Нужно быть готовым к этому и помнить, что ты здесь для людей.

— Вас ведь не только боятся, но и благодарят?

— Конечно. У нас есть книга отзывов, и люди пишут. Как‑то помогла женщине выселить неадекватных квартирантов, и она пришла с такой благодарностью. Это очень ценно.