Хабаровск готовится отметить своё 160-летие. Но город не единственный юбиляр: 29 мая 60 лет исполняется одному из главных символов краевой столицы — памятнику Ерофею Хабарову. Шесть десятков лет образ Ерофея Павловича встречает прибывающих в город перед зданием железнодорожного вокзала. Однако, как в жизни самого первопроходца есть белые пятна, так и монумент, возведённый в его честь, без них не обошёлся. Даже имя скульптора долгое время не упоминалось, так что многие забыли, или даже не знали, кто был автором проекта. Попытаемся восполнить пробелы!
Хабар или Хабаров?
Интересно, но даже факт, что военный пост Хабаровка получил название в честь первопроходца, иногда ставили под сомнение. Сам пост был основан после подписания удачного Айгуньского договора с Китаем, чтобы окончательно закрепить эти земли за Россией. По преданию, место для будущего Хабаровска в месте слияния рек Амура и Уссури возле утёса, выбрал сам Николай Николаевич Муравьёв. Он же выбрал название для нового поста. Генерал-губернатор Восточной Сибири решил назвать его Хабаровкой, в честь Ерофея Павловича Хабарова.
И всё-таки, у некоторых исследователей появились серьёзные сомнения в обоснованности такого названия. Выдвигалась версия, будто Муравьёв решил так назвать пост от старорусского слова «хабар» – удача. То есть, смысл названия «Хабаровка» – это удачное приобретение. Однако, с этой версией многие не соглашаются.
Удивительное дело, но в городе, названном именем Хабарова, самому Ерофею Павловичу долгое время памятник не ставили. Хотя идея почтить открывателей новых земель возникла. В мае 1908 года на территории городского парка даже состоялась торжественная закладка памятника первопроходцу. Вот только не Хабарову, а… Семёну Дежнёву! Но памятник водружён так и не был.
Автора! Автора!
Как уже было сказано выше, установить памятник Ерофею Павловичу решили только на столетний юбилей города. Его автором стал Абрам-Янкель Юдка-Пейсахович Мильчин.
Мильчин за работой
Будущий создатель одного из главных городских монументов родился 9 ноября 1912 года в городе Бобруйске, что на территории Белоруссии. Отец его был военным музыкантом, скрипачом, а дед – свадебным поэтом. О семье будущего скульптора известно мало – он рано осиротел. Старшие братья его содержать не могли, и Ян (как его называли близкие и друзья) оказался в детдоме. Там и проявились его таланты – выяснилось, что он неплохо рисовал и лепил. В детском доме Ян и выполнил свою первую работу – бюст Ленина, который он вылепил за одну ночь ко дню похорон вождя.
Однако, его первая профессия, а пойти работать ему пришлось рано, была менее творческая – в 12 лет он устроился клейщиком обоев. А позже, уже окончив детдом, Ян стал мебельщиком. А в 1933 году, как и многие другие евреи, он решает попытать удачу в «земле обетованной» и уезжает в Биробиджан. Так он впервые оказался на Дальнем Востоке, где и провёл всю оставшуюся жизнь. Здесь Мильчин и нашёл своё призвание.
В Биробиджане Ян Пейсахович начал работать в Государственном еврейском театре в качестве помощника художника. А ещё он устраивается художником в отделение газеты «Биробиджанер штерн». Параллельно, Мильчин выполнял заказы местного краеведческого музея, а также частных лиц: различные сувениры, статуэтки из дерева и камня. Его талант оценили по достоинству, и в 1937 году Областной отдел образования ЕАО направил его в Москву на учёбу.
В столице его приняли во Всесоюзную образцовую изостудию ВЦСПС, в которой скульптурным отделением руководила Вера Игнатьевна Мухина. Однако, в 1939 году студия была закрыта. Но Вера Ивановна, увидевшая талант Мильчина (в особенности ей нравились его работы на библейскую тему), не хотела, чтобы он бросал образование. Она ходатайствовала за него перед руководством Суриковского института, и ему удалось туда поступить даже без среднего образования. Его вступительной работой стала скульптура Паганини. К сожалению, здесь Мильчину тоже не удалось задержаться на долго. Началась война.
В 1942 году с третьего курса Мильчин ушёл на фронт, став наводчиком артиллерии из-за прекрасного глазомера. В одном из боёв он был тяжело ранен и получил контузию. Но войну Ян Пейсахович прошёл до конца и демобилизовался только в декабре 1945 года. Он был награждён орденом Отечественной войны I степени, а также медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». После демобилизации он получил новые документы, в которых значился как «Абрам Пейсахович Мильчин». Так ответственные работники решили сократить слишком длинное имя. Однако, по жизни его продолжали звать Яном Петровичем – по прежнему имени и «русифицировав» отчество.
К сожалению, контузия сделала невозможным его дальнейшее обучение в институте. Денег для жизни в Москве не было, и пришлось Мильчину после войны вернуться в Биробиджан. Здесь он продолжил работать художником в театре и газете «Биробиджанер штерн», но не забросил и увлечение скульптурой. Ян Пейсахович выполнял скульптурные портреты известных жителей автономии, отлил рельефы еврейских писателей для областной библиотеки.
А ещё он мечтал создать памятник писателю Шолому-Алейхему и даже разработал эскиз, который представил на краевой художественной выставке в 1947 году. Эскиз понравился зрителям и его высоко оценили художники-профессионалы, однако, своего логического завершения эта работа так и не получила. Но именно в этом году в судьбе Мильчина произошёл серьёзный поворот.
Венец карьеры
В 1947 году Мильчина пригласили в Хабаровск. На краевую выставку он представил скульптуру, посвящённую Великой Отечественной войне, – «Последняя граната». Это была двухметровая статуя воина в гипсе, за которую автор получил первую краевую премию за лучшее произведение в области скульптуры.
Одним из новых знакомых Мильчина оказался декан исторического факультета Хабаровского государственного педагогического института Николай Иванович Рябов. Под его влияние скульптор решил обратиться к фигурам первопроходцев. Первой стала скульптура Семёна Дежнёва, которая в 1950 году была отправлена на Всесоюзную выставку в Москву. Работу сразу приобрели несколько музеев страны, в том числе и хабаровский краеведческий музей, из которого она вскоре исчезла.
А вот второй работе повезло больше! Окрылённый успехом, Мильчин почти сразу приступил к своему главному труду – скульптуре Ерофея Павловича Хабарова. В 1953 году он привёз метровую фигуру первопроходца в Москву, где она сразу была приобретена Государственной закупочной комиссией. А вскоре подошёл и 100-летний юбилей Хабаровска, к которому был объявлен специальный конкурс на памятник первопроходцу. Не удивительно, что победителем стал проект Мильчина, который он представил в 1955 году.
Мильчин у памятника
Чем так интересна была работа Мильчина? Не секрет, что никаких прижизненных изображений Хабарова не сохранилось, так что при воссоздании его облика все опирались в большей степени на свою фантазию. Его Хабаров получился одновременно воином (о чём ярко говорит его доспех) и хозяином, оглядывающим новые земли. Воображение скульптора увидело его поднявшимся на скалу и всматривающимся вдаль. В левой руке он сжимает свиток, а правой поддерживает полу соскользнувшей с плеча шубы
Работать над памятником Яну Пейсаховичу пришлось в цехе судоремонтного завода, так как подходящих для создания подобного монумента (высота памятника составляла 11 метров) мастерских в Хабаровске тогда не было. С глиняного макета памятника была снята форма, которую отправили в подмосковные Мытищи. Там он и был отлит.
29 мая 1958 года на привокзальной площади монумент был установлен. Увы, «безымянный» – на нём не было указано имя скульптора. Гонорар за работу Мильчин получил, а вот авторство его решили не упоминать в связи с так называемым национальным вопросом. Лишь в 1995 году на памятнике появилась табличка с указанием автора.
Памятник и сейчас встречает прибывающих в город перед зданием железнодорожного вокзала, напоминая в честь кого город назван Хабаровском.
Между тем
Памятник Хабарову присудили федералам.
А жизнь продолжает свои игры – буквально на прошлой неделе в прокуратуре края сообщили: оказывается, после распада СССР памятник Ерофею Хабарову в Хабаровске был, по сути, «бесхозным»! И вот после прокурорской проверки, выявившей этот абсурдный факт, суд постановил передать его в федеральную собственность. Такое же решение судьи вынесли по поводу могилы поэта Степана Смолякова, умершего еще в 1968 году и похороненного на центральном кладбище.
Как выяснили прокуроры Железнодорожного района, творение Абрама Мильчина носит статус объекта культурного наследия федерального значения, а могила Смолякова – объект регионального значения. Памятник Хабарову поставлен на госохрану постановлением Совета Министров РСФСР от 30 августа 1960 года, могила Смолякова – решением Малого Совета от 20 августа 1993 года. Они находятся в удовлетворительном состоянии, но «нуждаются в постоянной физической сохранности, реставрации и популяризации».
Однако кто должен заниматься этим? Оказывается, в 90-е годы далеко не всем памятникам в стране успели определить конкретных собственников. И в такой ситуации был не только памятник Хабарову, но и, к примеру, все известный мемориал борцам за власть Советов на Комсомольской площади!
Теперь же, как следует из сообщения пресс-службы прокуратуры края, суд удовлетворил требование надзорного ведомства и обязал управление Росимущества в Хабаровском крае и ЕАО оформить соответствующим образом монумент и могилу в федеральную собственность. Решение суда еще не вступило в законную силу, но, надеемся, проблем с этим не будет, и ответственные чиновники оспаривать этот вердикт не будут.
Василий Кузьмин
Фото из открытых источников
