От тюрьмы и от сумы не зарекаются. Перспектива попасть за решетку если и не ходит за каждым гражданином черной тенью, то и исключить её нельзя. Но, между тем, именно в 2018 году в России самое низкое количество осужденных за всю её новейшую историю – 467 тысяч человек. С 1996 по 2000 годы сидельцев в России было по миллиону и больше, причем, как и тогда, так и сейчас, значительную часть из них составляли и составляют мужчины самого полезного государству возраста – от 26 до 55 лет.
Если человек оказался по ту сторону свободы, он человеком быть не перестал. И у него остаются определенные права, и он имеет даже в условиях неволи определенные преференции, на то же образование и лечение, работу и зарплату. В зоне внимания Хабаровской прокуратуры по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях (ИУ) – женская колония, колония-поселение и колония строгого режима в селе Заозерном и мужская колония на улице Целинной в краевой столице.
Заместитель прокурора Ярослав Иваницкий. Фото автора
К слову, исправительные учреждения региона не причислены к таким, что получили известность по причине жестокому отношению к заключенным. Однако и здесь бывают поводы для прокурорского реагирования, и об этом наш разговор с заместителем прокурора Ярославом Владимировичем Иваницким:
— Основные задачи нашей прокуратуры — надзор за исполнением законодательства в исправительных учреждениях как в части режимных требований и ограничений, так и за соблюдением бытовых, трудовых, образовательных и иных прав осужденных. Мы следим за поддержанием и сохранением здоровья, социальной и психологической адаптацией тех, кто находится под стражей. Проводим регулярные проверки, чтобы выяснить, насколько обеспечены они всем необходимым, начиная от табуреток и заканчивая постельным бельем. В наших полномочиях — проверки пожарной безопасности в этих учреждениях.
Нередко обращаемся в суд с исками в защиту прав и законных интересов лиц, отбывающих наказание, и наши исковые требования практически всегда поддерживаются.
— А как это выглядит на конкретном примере?
— Исправительная колония №13, в десяти её отрядах — более 700 человек. Для такого количества отбывающих наказание необходимо определенное количество тех же умывальников и унитазов. Положено иметь в колонии, предположим, 61 умывальник, а их по факту всего 44, должна быть 61 ножная ванна — нет ни одной, как и 18 положенных душевых кабин. Та же история с унитазами – их в три раза меньше, чем должно быть. Замечу, положением ст.99 УИК РФ отражено, что минимальные нормы материально-технического обеспечения лиц, содержащихся под стражей, устанавливаются правительством России. Пенитенциарная система, наказывая и перевоспитывая человека за решеткой, между тем, обязана обеспечивать заключенным достаточные условия для существования. Так что наши требования к администрации ИК №13 удовлетворены и суд в своем решении обязал руководство колонии их исполнить.
— То, что находящиеся в местах лишения свободы не должны стоять в очередь к унитазу — это по-человечески понятно. Однако какие трудовые права у тех, кто «мотает срок»? Они ведь отделены высоким забором от прежней жизни и прежних профессий.
— И при этом имеют практически такие же права, как и те, кто работает на свободе. Разница в том, что осужденные обязаны трудиться на объектах производственной зоны, которые находятся на территории исправительного учреждения, и на тех рабочих местах, которые предоставляются им администрацией колонии. В свою очередь, администрация ИУ, согласно уголовно-исполнительному кодексу, обязана обеспечить их такими рабочими местами. Конечно, это труд за закрытыми воротами. И только в колонии-поселении осужденные могут работать её за пределами .
А что касается конкретных трудовых прав, это, в первую очередь, соблюдение графика и режима работы. И регулярная зарплата — для осужденных она не может быть менее минимального размера оплаты труда.
— Куда же сидельцу тратить эту зарплату? Он ведь не пойдет в соседний супермаркет. Да и содержится за счет государства, то есть на налоги законопослушных граждан.
— В каждой колонии есть магазин с необходимым и разрешенным ассортиментом продуктов питания и предметов бытового назначения. К тому же, с зарплаты осужденного взыскиваются деньги в счет возмещения ущерба, причиненного им при совершении преступления. Удерживаются и средства, затраченные на его содержание в колонии, — коммунальные услуги, питание и прочее. Некоторые осужденные имеют алиментные обязательства, и здесь они исполняются. Поскольку наличных денег осужденному (кроме колоний-поселений) иметь не разрешается, часть зарплаты перечисляют ему на лицевой счет, как раз для покупок в магазине.
Кстати, осенью 2018 года проводили проверку соблюдения трудовых прав осужденных и выявили нарушения, связанные с учетом рабочего времени, предоставления им больничных листов.
— Больничный для осужденного тоже положен?!
— В случае болезни никто не отправит осужденного работать, ему, как и положено, выдадут лист нетрудоспособности. И ему, как и положено, этот больничный оплатят.
— А может ещё и трудовая книжка на него оформляется?
— Нет, трудовой книжки в колонии не полагается. Но время, которое осужденный работает в условиях заключения, ему засчитывается в трудовой стаж. И при освобождении он получает на руки справку, в которую включаются и сведения об этом стаже.
— А ещё осужденному в колонии дают возможность сесть за школьную парту и доучиться до аттестата о полном среднем образовании. Даже в армии, замечу, такого нет.
— И для этого в исправительном учреждении есть школа, профтехучилище, преподаватели и мастера, правда, это люди не в погонах, не аттестованные сотрудники УФСИНа. В условиях отбывания наказания можно получить среднее и среднее специальное образование по определенной специальности, и даже не одной. И можно работать по этим специальностям, например, электромонтера, электрика или специалиста по деревообработке, на территории ИУ. Правда, все равно за минимальную зарплату.
— А вот недавно был случай, когда один из мастеров такого профтехучилища решил просто продать за деньги осужденному свидетельство о получении специальности электромонтера. И сотрудники вашей прокуратуры вместе с коллегами эту аферу выявили.
— Действительно, прокуратурой совместно с отделом собственной безопасности УФСИН России по Хабаровскому краю осенью 2018 года проведена проверка в профучилище, которое находится на территории ИК №3 города Хабаровска. В ходе неё и было установлено, что мастер производственного обучения за определенную взятку оформил документы, что осужденный посещал занятия, сдавал экзамены, на основании этого на его имя было изготовлено свидетельство о квалификации по специальности электромонтер. Однако, если следовать хронологии событий, осужденный не мог сдавать квалификационные экзамены и получать за них положительные оценки, поскольку в это самое время находился уже в другой колонии. Выяснено, когда и каким образом мастер получил деньги от заключенного, установлены другие детали незаконной сделки. Материалы проверки направлены в следственные органы, возбуждено уголовное дело. Расследование еще не закончено, в перспективе у обвиняемого судимость и реальное лишение свободы, ограничение для работы в образовательном учреждении.
— Как я понимаю, пресечение коррупции среди сотрудников ФСИН — тоже ваша компетенция?
— Наша. Согласно законодательству о противодействии коррупции, должностные лица исправительных учреждений обязаны предоставлять сведения о своих доходах и имуществе, обязательствах имущественного характера, равно как и аналогичные сведения на супругов и несовершеннолетних детей. По результатам прокурорских проверок в 2018 году 15 должностных лиц были привлечены к дисциплинарной ответственности, включая строгие выговоры. До увольнений не дошло, поскольку речь не шла об умышленном сокрытия имущества, скорее, сотрудники не знали тонкостей его декларирования. Предположим, у сотрудника угнали автомобиль, он посчитал, что, если лишился собственности, то и не должен её заявлять. Но ведь собственником пусть и угнанного автомобиля он быть не перестал.
Как говорит статистика, однажды осужденный нередко наступает на те же грабли и возвращается в места не столь отдаленные ещё раз, и ещё… Для некоторых зона становится чуть ли не домом родным. Приспособиться можно к любым условиям жизни, но если мы позиционируем себя как гуманное общество, люди, находящиеся под стражей, тоже должны иметь человеческие условия существования. Естественно, с учетом определенных ограничений. Что, собственно, и должен обеспечивать прокурорский надзор.
Главное фото — pixabay.com
- «Отпетая «Снежинка»: тюрьма для опасных зэков не пугает жителей края», читайте материал по ссылке.
