Хабаровчанку А.Е. взяли под стражу в зале хабаровского суда в 2013 году. С тех пор она отбывала наказание то в одной, то в другой колонии: от Забайкальского края до Красноярского. Но на свободе ее ждет муж и двое сыновей, которым теперь очень непросто видеться мамой. Именно «детский вопрос» заставил ее обратиться в Европейский суд по правам человека.
А.Е.- далеко не ангел, в колонию попала по делу, по статье 105 УК — за убийство. Четыре с лишним года она отсидела, до конца срока еще полтора осталось. Часть компенсации назначенного ущерба в почти 1,2 млн рублей она выплатила уже 34 тысячи. По словам мужа, Алина искренне раскаялась в содеянном, но ничего теперь уже не изменить, прерванную чужую жизнь — не вернешь.
А ее жизнь продолжается, и у любого зэка тоже есть права. Однако для оступившейся матери и супруги ее срок припас ряд серьезных дополнительных испытаний.
Далеко и дорого
Как рассказывает ее муж С.Е., поначалу они с сыном, которому уже исполнилось шесть лет, ездили к маме довольно часто. Хотя это было непросто. Трое суток в поезде, затем вахтовым автобусом, который ходит всего два раза в неделю… На одну поездку с малолетним ребенком уходило больше шести тысяч, а еще остановиться где-то, купить продукты.
О переводе жены поближе к дому, чтобы сын чаще виделся с мамой, муж просил органы Федеральной системы исполнения наказаний. Обращения от него во ФСИН регулярно поступали чуть ли не каждый месяц, но всякий раз ему было в этом отказано.
– Просил и о переводе в Заозерное – но там содержатся другого типа осужденные. Затем – о переводе в колонию в Приморье. Причем на сайте приморского управления ФСИН даже была информация о наличии мест в подходящем нам исправительном учреждении. Но после моих обращений, эти данные с сайта убрали. И жена на осталась в Красноярском крае, – рассказывает С.Е.
И вообще, как указывается в одном из ответов, за подписью начальника Управления организации медико-санитарного обеспечения ФСИН России А.П. Приклонского, «согласно части 2 статьи 81 Уголовно-исполнительного кодекса РФ перевод осужденного из одного исправительного учреждения того же вида допускается в случае болезни осужденного либо для обеспечения его личной безопасности, при реорганизации или ликвидации учреждения, а также при иных исключительных обстоятельствах, препятствующих дальнейшему нахождению осужденного в данном исправительном учреждении».
Выходит, тут ничего не поделаешь — закон есть закон, а зона — не курорт: сиди, где положено, раз нет «исключительных обстоятельств»?
Однако ж по сибирскому региону хабаровчанку этапировали исправно — из колонии в колонию: то в колонию-поселение №39, то в КП-48, то в КП-29, то в КП-19! Причины были разные, но все, согласно документам, законные. А вот интересы разделенной таким образом семьи у российского закона, получается, не в приоритете.
И связь не всегда была у хабаровской семьи регулярной. Если раньше они с женой созванивались каждый вечер, рассказывает С.Е., то в последнем месте, в КП-19, количество звонков сократилось до раза в неделю. По его мнению, это сделано намеренно, чтобы уменьшить число возможных жалоб родственникам.
Выбирай — детдом или воля
Тем более что семья жаловаться не боялась: то свиданий им мало, то зону поближе давай. К тому же, находясь в колонии, хабаровчанка снова забеременела. После этого супругам пришлось столкнуться с еще одной проблемой.
– Со слов жены, в колонии, которая находилась в тайге, в отделенном поселке, не было нормальной медпомощи, администрация начала придираться по любому поводу. После родов ее определили отбывать наказание в комнату вместе с сыном. Но там, как рассказывает Алина, даже вода текла тонкой струйкой, ребенка можно было помыть с большим трудом. Детское питание, средства гигиены часто приходилось покупать самим в магазине ГУФСИН, где цены очень завышены, — говорит супруг заключенной.
— Как раз в это время после очередного перевода, уже в колонии-поселения №39, к женщинам, у которых были дети, начали приходить из администрации колонии, и из органов опеки, — рассказывает С.Е.. — На них начали давить: мол, детей определят в детский дом, в колонии они вне закона. Те, у кого остались родственники на свободе, в большинстве забрали детей. Но мне известно, что, по крайней мере, одна женщина под давлением администрации колонии отдала своего ребенка в детдом. О судьбе других матерей и детей мне не известно.
Впрочем, согласно официальным ответам, забирать детей без решения суда органы опеки не вправе и ничего подобного в КП не зафиксировано. Да, у одной женщины в КП-48 ребенка отобрали, но это потому, мол, что имел «место факт жестокого обращения матерью с ребенком», за это ее и лишили родительских прав.
Однако А.Е., почему-то опасаясь за судьбу своего уже двухлетнего ребенка, решила передать его мужу. Теперь тот с двумя малолетними сыновьями, не имея постоянной работы, крутится, пытаясь выжить на воле, в ожидании возвращения супруги. Хорошо хоть есть бабушка, она помогает зятю с правнуками. А иначе пришлось бы отдавать их в детдом?
Не одна такая
Тем временем, Россия давно приняла международные конвенции, касающиеся прав человека, в том числе и в местах лишения свободы. Один из основных принципов, заложенный в этих нормативно-правовых актах говорит: для беременных женщин и кормящих матерей, находящихся в местах лишения свободы, должны создаваться особые условия содержания. Особенно важно обеспечить осужденным женщинам, имеющим детей, возможность поддерживать контакты с детьми, оставленными на свободе.
В Хабаровском крае число осужденных женщин стремительно падает
Зато, согласно статье 100 российского уголовно-исправительного кодекса, такие места как дома ребенка «могут быть организованы». Получается, могут быть, но не обязаны?
А ведь подобных хабаровской заключенной, мамочек с детьми, на российской зоне сейчас десятки тысяч. Им там не очень уютно, детей практически вынуждают отрывать от матерей и передавать на волю. Но если такой возможности нет — это ваши проблемы?
Цифры в тему:
- Всего в России отбывают наказание в СИЗО и колониях 38 тысяч женщин
- 945 женщин – в Хабаровском крае (по данным Хабарвоскстата за 2015 год)
- В 2011 году в Хабаровском крае отбывали наказание 1737 осужденных женщин
Как рассказала нам Ольга Гнездилова, юрист организации «Дом прав человека», заявление о нарушении прав женщин в российских колониях уже принято.
— ЕСПЧ уже направило России список вопросов, на которые власти должны будут подготовить ответ к 6 июля этого года. После назначат рассмотрение дела, – пояснила Гнездилова.
Между тем, после ряда публикаций в СМИ о проблемах женщин-осужденных с детьми, правительство РФ утвердило программу по развитию уголовно-исправительной системы страны на 2018-2026 годы. Согласно документу, финансирование ФСИН будет сокращено почти в два раза, хотя, по данным разработчиков документа, в стране не хватает около 14 тысячи мест в СИЗО и еще 8,5 тысячи мест в исправительных колониях всех типов. Так же в программе прописана необходимость строительства 11 домов ребенка.
А пока правительство строит планы и принимает программы, дети в семье А.Е. разлучены с мамой. Которая, пусть и находится в колонии, для них самая родная и любимая.
